Главная » Статьи » Мои статьи

ЗАПИСКИ ТЕРРОРИСТА

Глава 3

 

В новостях, как назло, в очередной раз рассказывали о сосредоточении каких-то там грозных бригад российской армии вдоль границы, и о том, что если вдруг что, то мы ужо, ну и прочий бред из арсенала слуг Тёмного Властелина. Впрочем, определённый эффект эта дуболомная пропаганда давала, вынужден признать. Ребята всерьёз стали опасаться, что пока мы тут сидим, Аллах Владимирович таки введёт войска на Украину, и мы пропустим всё веселье. К стыду своему, вынужден признать, что это оказалось заразным. Хоть умом я и понимал, что вероятность такого развития событий стремится к нулю, причём снизу, но сердце, сердце… Как писал классик, «Нельзя жить в обществе, и быть свободным от этого общества». В общем, слова Александра «Собирайтесь, через двадцать минут выходим» были встречены троекратным ура (про себя, разумеется, в целях конспирации).

 

Быстренько закидываю вещи в рюкзак, остаточное секундное колебание — брать или не брать с собой паспорт (три дня над этим думал, в итоге решил брать) — да, всё-таки, беру с собой. Навьючиваем на себя баулы с казачьими медикаментами и передачками, и углубляемся в лесополосу вдоль реки. Идём на юг около километра до брода. Лёня, гад, шумит на весь лес, включая противоположный берег. Я, вроде как, над ним шефство взял, само собой так получилось, приходится всё время ему напоминать, что мы не на прогулке. Раздеваемся по пояс, переходим речку. Глаза шарят по лесу на западном берегу, в голове стучит «А если там засада, и сейчас начнут стрелять?!?». Выходим на берег, одеваемся. Пока всё тихо. Может, ждут, пока мы подальше от реки отойдём? Александр жестами показывает — идти за ним, не шуметь. Углубляемся в лес. Блин, да что ж ты под ноги то не смотришь?!?! С трудом преодолеваю желание дать Лёне подзатыльник. Шёпотом объясняю, какой он нехороший человек. Подлесок густой, колючий, баулы мешают идти, пот заливает глаза. Чёрт, и оружия нет, если сейчас на укров напоремся, даже сделать ничего не сможем. Выходим к давно заброшенному полю, идём по тропинке среди высоких сорняков. Оглядываюсь назад — нас лёгким, быстрым шагом догоняет мужик моих примерно лет в охотничьем камуфляже. Когда и откуда он появился — ни один из нас не заметил. Секундная вспышка страха — но оружия у него нет, только бинокль в руках, значит, не укроп. Мдяяя… партизаны, твою мать. Был бы на его месте какой-нибудь укропогранец с автоматом — уложил бы нас всех одной очередью, не напрягаясь. По цепочке окликаем идущего впереди Александра. Тот останавливается, «охотник» подходит к нему, обнимаются. Уфф, точно, свой. Теперь впереди идёт «охотник». Ещё пять минут — и мы подходим к укрытой между деревьями «буханке». Из неё вылазит водитель — толстый мужик в гражданке явно за полтинник, представляется «Дядя Саша!». Из-за деревьев выходит широкий (не толстый, а именно широкий), крепкий мужчина чуть моложе, в камуфляже и с автоматом. «Батя!» — пожимает каждому руку, затем повнимательнее приглядывается к Косте. «А те…» — начинает он. «Есть ему двадцать один, я уже проверил» — успокаивает Александр. Наш северянин смотрит с видом усталым и снисходительным, мол «Как вы меня все достали с этим возрастом, завидуйте молча». Напоследок обнимаемся с Александром, грузимся в «буханку» под напутственное «При обстреле падайте на пол, если машина встанет — выпрыгивайте, и сразу пригнувшись — в лес» Бати. «Охотник» запрыгивает следом, Батя с водителем впереди, трогаемся.

 

«Буханка» резво проскакала по ухабистой лесной дороге и выскочила на не менее ухабистую асфальтированную, если можно так её назвать. Вообще, немножко забегая вперёд, дороги в бывших Луганской и Донецкой областях — это просто какой-то пушистый северный зверёк. Даже по сравнению с нищим русским Нечерноземьем, из которого давно все средства выкачали на помощь братьям нашим меньшим. Наша четвёрка, разумеется, с интересом всматривается в мелькающие по бокам пейзажи. Пока ничего особо военного не заметно, разве что, следы гусениц на псевдоасфальте. Впрочем, могли ведь и пьяные трактористы гонки устраивать. А так — разной степени заброшенности поля, разбитые автобусные остановки, разрисованные флагами РФ/ЛНР и Украины в пропорции 3:1, иногда машины мелькают. Батя тем временем проводит краткий опрос на тему «Кто, откуда, служили ли в армии и если да, чё умеете делать». За исключением Димы, никакими особыми умениями, кроме как собрать/разобрать калаш, похвастаться никто не мог. Дима же, помимо многолетних занятий стрельбой из пистолета, ещё и имел теоретическое представление о сборке различных устройств, столь нужных на нелёгкой стезе партизана. Ибо, как я уже упоминал, человек он основательный, и к поездке готовился. Я о своей геопроктологической жизни решил пока особо не распространяться, и назвался москвичом, благо, в Москве я жил, и город знаю.

 

По дороге водила попросил подкинуть чего-нибудь на бензин, если есть возможность. Ну, не вопрос, дали на бензин.

 

Не спешите гневно клеймить его позором. Человек рискует жизнью, у него семья есть, которую обеспечивать нужно. материальная сторона тоже важна, на голой идее и махании шашками далеко не уедешь.

 

Вот и первый блок-пост, станица Луганская. Несколько мужиков в смеси камуфляжа и гражданки, у одного АК, у другого СКС, остальные с охотничьими берданками. Вроде все трезвые, настроение в норме. Змейка из бетонных блоков на дороге, окопы на обочинах. Ничего противотанкового не заметно. По виду всё, на что способен пост, это предупредить о появлении противника, и быстро-быстро разбежаться, даже если это будет один укроБТР. Батю тут явно знают, останавливаемся, народ подтягивается. Узнав, что везут добровольцев, оживляются «Здорово, мужики! Спасибо, что приехали!». Не скрою, приятно. Двигаемся дальше. Ещё один блок пост на въезде в Луганск, примерно аналогичный, и вот уже едем по городу. Магазины все открыты, толпы людей на улицах, общественный транспорт ходит. Батя на наши вопросы подтверждает, что в самом городе всё тихо, несколько украинских частей были разоружены с относительно небольшими потерями. В Луганском аэропорту, правда, по слухам, от нескольких сотен до пары тысяч укров с бронетехникой, и что их удерживает от наступления на город — непонятно. Гарнизон ополчения, по словам Бати, насчитывал три-четыре сотни плохо вооружённых человек, из которых две трети либо просто уходили на ночь домой, либо ещё и трудились на основной работе, выкраивая часы для ополчения между семьёй и зарабатыванием хлеба насущного.

 

Подъезжаем к КПП какой-то воинской части, сигналим, через минуту ворота открывает молодой белобрысый хлопец в камуфляже и с калашом. Заезжаем. Ну, похоже, добрались. Осталось понять, куда. Выгружаемся, Батя просит подождать тут и заходит в здание, однозначно опознаваемое как штаб. Осматриваемся. Плац, слева парк, справа штаб и казармы, за плацом какие-то хозпостройки. Судя по плакатам, часть была ВВшной. Вокруг части со всех сторон жилые многоэтажки, с которых отлично просматривается каждый квадратный метр территории. Повсюду кучи гильз, на стенах следы от пуль, машины в парке изрешечены, некоторые просто в хлам, парочка сгорела. На клумбе у плаца стоит сгоревший БТР. Похоже, бой был серьёзный. Правда, следов крови нигде нет, что странно. Белобрысый страж врат тем временем подтягивается поближе. «Здорово, хлопці! Ви звідки будете? Москалiки?». Физиономии троих моих товарищей, украинской мовой не владеющих, слегка напряглись. Я на Украине жил, и даже в школу ходил в Киеве, так что ответ напрашивается сам собой «З Івано-Франківська, від москалів вас захищати приїхали». Тут слегка напрягается уже шутник. Впрочем, всё быстро утряслось. Белобрысый хлопец с напрашивающимся позывным Хохол родом был с одного из украино (вернее, суржико) язычных сёл севера Луганщины. Общался с окружающими в основном на суржике, т. к. так ему было удобнее. Но, если видел, что его не понимают, бес проблем переходил на русский. По его словам, полк Внутренних войск, где мы сейчас и находились, был взят практически без боя. Три десятка ополченцев заняли позиции по периметру на крышах и в подъездах многоэтажек, четыре сотни доблестных бойцов украинского МВД несколько дней тянули резину и вяло постреливали в воздух. Затем последовала попытка украинцев разблокировать часть, выдавив наших с позиций, после небольшой перестрелки, с несколькими раненными с обеих сторон. Параллельно к месту событий подтянулась куча родителей украинских призывников, ежедневно бравшая штурмом расположение части, увозя домой десятки любимых чад. Офицеры полка, надо отдать им должное, призывников под огонь не кидали, а просто забрали оружие у всех, по их мнению, неблагонадёжных, и держали их под охраной, чтоб те не разбежались. Родителям, правда, отдавали, из чего я сделал вывод, что на самом деле они опасались не столько дезертирства, сколько перехода некоторых срочников на сторону ополчения. В конце концов до командования части дошло, что кавалерия из-за холма не покажется, после чего укры расстреляли в воздух и по технике имевшиеся боеприпасы, сожгли то, что не удалось расстрелять, переломали всё оружие и доблестно сдались. Нравы на тот момент были ещё патриархальными, так что их просто распустили по домам.

 

За беседой полчаса пролетели незаметно, а тут уже и Батя появился, с парой возрастных мужиков в уже ставшем знакомым камуфляжно-гражданском облачении. Представив их как Борисыча и Васильича, местное командование, пожелал удачи, сел в «буханку» и был таков. Отцы-командиры пригласили проследовать в казарму, где состоялся очередной опрос «Кто, где, откуда». После краткого инструктажа на тему «не бухать, не грабить, не стрелять куда попало» нам показали кубрик для размещения, и временно оставили в покое. В кубрике царил жуткий хаос, т. к. украинцы перед сдачей разгромили в казарме всё, что только можно. Видимо, в отличие от командования, низовой состав здраво оценивал перспективы славной перемоги и будущего торжественного возвращения. Так что следующие два часа посвятили наведению порядка. Костя, в памяти которого ещё не покрылись мхом воспоминания о парково-хозяйственных днях и злобном старшине, развил настолько кипучую активность, что приходилось его сдерживать.

 

С питанием дело было организованно следующим образом — в комнате досуга наличествовал шведский стол из сала, хлеба, консервов, майонеза, пакетов быстрозавариваемой лапши и тому подобного харча. Чай с печеньем в ассортименте. Пополнялось всё это изобилие сочувствующими из числа местного населения, разумеется, происходило всё стихийно. Так что ситуация «то пусто, то густо» носила хронический характер. Впрочем, народу в части было немного, человек 20–40 в разное время, а на ночь вообще с десяток оставалось, в общем, до голодомора было далеко.

 

Ближе к вечеру нас позвали в оружейку, где торжественно вручили по калашу (5,45), подсумку, и по два полных магазина. После чего довели задачу на ночь — разбиться на две пары и по пол ночи осуществлять патрулирование территории. Меня несколько удивило, что новым людям, у которых даже документы не посмотрели, сразу выдали оружие и отправили ночью охранять расположение, ну да, видимо, на то она и партизанская война. Пока ещё светло, сходил в дежурку, посмотрел схему расположения, потом обошёл разок, посмотрел, что и где.

 

Мысль о том, что украинцам прекрасно известно, где мы находимся, и в любой момент может прилететь «подарочек», несколько напрягала. Даже чуть больше, чем несколько, буду откровенным. Уже много позже, в Донецке, постоянная канонада воспринималась как фоновый шум, а здесь вроде и тихо пока — но постоянно знаешь, что В ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОЖЕТ ПРИЛЕТЕТЬ. Впрочем, в итоге уснул.

 

Без десяти три просыпаюсь, и, вместе с Лёней, заступаю на патрулирование. Опыта боевых действий у меня не было, но кое-что читал, плюс здравый смысл имеет место быть. Ходить тихо, держаться в тени, никаких телефонов и фонарей, не маячить напротив светлых объектов, не ходить по прямой, не стоять на месте. Внимательно слушать, что вокруг происходит. Плюс ещё нужно вдолбить это всё в голову Леониду, который всё выслушивает с благодарным вниманием, но через пять минут забывает. Освещение части организовывал какой-то имбецил. Фонари и прожектора, размещённые на многоэтажках, светят внутрь периметра. Делаю мысленную заметку завтра пообщаться на эту тему с командованием. Возле бывшего собячатника (интересно, кстати, куда псинок дели) внезапно слышим шорох и хруст за стеной. Кругом же гильзы и битое стекло, бесшумно двигаться невозможно. Жестом показываю Лёне — прикрывай, сам по широкой дуге подхожу к пролому в заборе. Патрон у меня в патроннике, тихо снимаю автомат с предохранителя (вдруг кому пригодиться — если предохранитель очень тугой, что бывает сплошь и рядом, его можно отогнуть ножом или отвёрткой, и потом легко переключать большим пальцем). Лёня, разумеется, заранее не загнал патрон, и сейчас с шумом передёргивает затвор. Чудак на букву М. Ладно, кто-бы там ни был, он наверняка отвлёкся на нашего «ирландца». Пользуясь моментом, заглядываю сбоку в пролом. Смотрю прямо в направлении шороха — никого. Хотя звук есть. Может, собака какая обратно прибежала? Непонятное движение на уровне земли. Делаю ещё пару шагов — какая-то низкая тень пробежала через дорожку и исчезла в подкопе под забором. Не человек точно, но и на собаку не похоже. Мдяя… Поворачиваюсь к Леониду, и объясняю ему, что если он ещё раз так сделает, я ему автомат об голову сломаю. Вид виноватый, вроде дошло. Продолжаем патрулирование. Зашли на КПП, там один дежурный, потрындели с ним немножко, сварганили кофейку, после чего безжалостный я вновь погнал пригревшегося было Лёню в холодную ночь. Ну и сам пошёл, куда ж деваться. Кому сейчас легко? Война-с… Да, кстати — дежурный раскрыл секрет таинственного зверя. В собачатнике ещё и байбаков держали. Собак куда-то вывезли, а суслики (ну, или сурки, кто они там) разбежались в суматохе.

 

Время половина пятого, но уже светло. Одновременно с Лёней слышим какой-то звук. Так… где же это… вроде сверху… шарим глазами по небу… «Вон, там!» — глазастый Леонид увидел их первыми. Два боевых самолёта шли на приличной высоте над городом. «Бегом в казарму, поднимай всех!» — отправляю напарника оповестить спящих, а сам быстро отбегаю поближе к смотровой яме в парке и продолжаю следить за самолётами. Не, вроде, не к нам. Две СУшки прошли в стороне от нас и начали удаляться. Затем, одна за другой, уходят в пикирование на какую-то цель. «БУМ!БУМ!»…«БУМ!БУМ!». Глухой, длинный раскат взрывов, самолёты вновь набирают высоту и уходят. Из казармы начинают выскакивать заспанные ополченцы. «Чё случилось?! Какие самолёты!? Где?!?!». Объясняю, показываю на поднимающееся вдалеке облако дыма. «Суки! — резко выдыхает Борисыч, — там блок-пост!». Достаёт телефон, набирает кого-то. Народ кучкуется вокруг него, с интересом прислушиваясь. Разговор окончен — «По блок-посту въ…ли, двое раненных». Облегчённые вздохи вокруг. Никому не спится, оживление перемещается в курилку. Лёня, разумеется, тоже там. Мдяя… вот же безответственное существо… Ладно, хрен с ним. Всё равно рассвело, и народ не спит. Ещё пару раз обхожу периметр, и вот уже и смена кончилась. Раздеваться, мыть ноги (очень рекомендую делать это при каждой возможности) — и да здравствует крепкий, здоровый сон.




Глава 4

 

Просыпаюсь часов в одиннадцать. Умывание, завтрак, третье-десятое, через пару часов вызывает Васильич. Так мол и так, в целях безопасности, и дабы чего не вышло, сдавайте оружие обратно в оружейку, а если вдруг война начнётся — получите обратно. «А на дежурство как?» — интересуюсь я. «А зачем вам в патруле автоматы? Дубинки выдадим».

 

В тихом ах. ээ…удивлении от такого подхода, пытаюсь пару минут приводить разумные аргументы. Ибо идея «Десять человек с дубинками охраняют двадцать автоматов, запертых в оружейке» являлась, на мой взгляд, если и не верхом идиотизма, то весьма близко к тому. Бесполезно. Ну, не получается по-хорошему, будет по-плохому. «Если отбираете оружие, то мы уходим. Все». Благо, отчаянный дефицит личного состава в ополчении секретом не является. Тут уже Васильич переходит на уговоры. Никто, мол, оружие у нас не отбирает, а просто оно будет складировано организованным порядком в оружейке, для вашего же блага. Ага. Нашёл дебилов. В итоге Васильич капитулирует, оговорив, правда, что он категорически запрещает открывать огонь по чему-либо без прямой команды.

 

— А если вертолёт будет?

 

— Особенно по летательным аппаратам! А вдруг на город упадёт!?!

 

Хочется сказать, что я об этом думаю, но нельзя — есть границы нарушению субординации, даже при партизанщине. Расстаёмся крайне недовольные друг другом, ну да и чёрт с ним, не детей вместе крестить. Ненавижу принцип «кабычегоневышло» и его адептов. От них 2/3 зла на этой планете. И на некоторых других.

 

Остаток дня прошёл в ничегонеделаньи. Время от времени приезжали на заправку автомобили с ополченцами, некоторые заправляли сразу, некоторые — после долгих выяснений, что за машина и какое отношение она имеет к ополчению. Склад ГСМ ВВшники поджечь толи забыли, толи побоялись. Под вечер двое ополченцев пригнали обратно отремонтированный где-то ГАЗик из числа тех, что меткие укровоины не смогли расстрелять в хлам в упор при подготовке к почётной капитуляции. Ну, какая-то работа по техническому обеспечению ведётся, и то хлеб. Ночью опять четыре часа отходили с Лёней в патруле, всё прошло спокойно, только суслики, кошки и ёжики бегали по битым стёклам и стрелянным гильзам, заставляя нас бдительно высматривать в темноте отряды украинского спецназа.

 

С утра решил сделать что-нибудь полезное. Обошёл снаружи периметр, нашёл четыре места, где украинские солдатики бегали в самоход. Подошёл к Борисычу, доложил. Тот в ответ глубокомысленно пожал плечами. Мдяя… Ну, ладно. Обошёл ещё раз, расставил пустые бутылки так, чтоб они падали и разбивались при попытке незваных гостей проникнуть внутрь. С чувством выполненного долга отпрашиваюсь в город на несколько часов. Добро получено, переодеваюсь в гражданку — и вперёд.

 

В Луганске я раньше не бывал, так что с интересом осматриваюсь по сторонам. Ничего так городок, симпатичный. Никаких следов войны, разве что, некоторые магазины закрыты. Людей с оружием на улицах нет, зато везде флаги России, Новоросии и ЛНР. В общественном транспорте и в кафешках тоже разговоры в основном на обычные темы, в реальность того, что в город придёт настоящая война, никто всерьёз не верит. Хотелось бы, конечно, чтоб так оно и было… Глядя на мирный город, снова начинаю думать о том, что нечего здесь засиживаться. Надо ехать в Славянск, судьба восстания решается там, и люди там нужнее, чем в Луганске. Погулял по улицам, в одной кафешке пообедал (цены смешные, еда великолепная). Ещё погулял, зашёл в Интернет-кафе, проверил почту, разместил в блоге запись о том, что уже в Новороссии. Интернет-зависимый я человек, увы… Ещё погулял, попил кофе с пирожным, и поехал обратно в расположение.

 

Захожу через КПП — смотрю, мимо меня Хохол идёт, тащит в передних руках охапку чего-то непонятного.

 

— Здорово! Чё направосечил (выражение, равноценое «скоммуниздил»)?

 

— Привіт! Та он пацани склад під другий казармою знайшли. Броники, каски, наколінники, піди сам подивись, поки все не розібрали.

 

— Дякую!

 

Иду смотреть. В подвале склад со всяким разным имуществом, двое ополченцев копошатся в кучах добра, пытаясь найти чего получше. Вливаюсь в движуху. Так… броник… ментовской…от пули не защищает… потрошу второй, достаю пластины, засовываю в первый двойной комплект… ну, хоть что-то. Каски трёх видов — обычные армейские, ментовские со стеклянным щитком и третий вид — тяжеленные, состоящие из нескольких пластин. Пацаны называют их «Сферами», вроде бы, это не так, «Сфера» цельная с забралом и титановая. Или нет? Не важно, короче. Тяжёлая, значит прочная. Беру. Маслёнки…проверяю…масло есть — беру. Пенал с принадлежностями для калаша — однозначно, беру. Наколенники/налокотники — немного покопавшись в куче, выбираю почти не потрёпанные. Беру. Ну, вроде всё. Тащу добычу в казарму. Нахожу там мирно похрапывающего на койке Лёню, Димы и Кости не видно. Безжалостно вырываю Леонида из сна о родной Ирландии и интересуюсь, где остальные. Куда-то уехали, сказали, вечером будут. Хмм… ну, ладно. Демонстрирую принесённое, прошу сходить на склад и принести ещё три комплекта того же самого — на себя и ребят. Лёня целеустремлённо исчезает в дверном проёме. Хоть он и бестолковый в плане военно-партизанского быта, но зато энтузиаст, и без особых понтов, и то хорошо — размышляю я, глядя в спину удаляющемуся Леониду.

 

Дима с Костей появились только вечером. Собственно, они пришли к тем же выводам что и я — надо отсюда валить. Личного состава мало, командиров много, полезной деятельности особой не заметно. Бардак, одним словом. В рамках воплощения идеи «пора валить» Дима познакомился с Василием (это позывной, в честь Василия Зайцева), который, вроде как, снайпер, сам недавно из Славянска приехал по каким-то своим делам, и обещает помочь с транспортировкой нашей тёплой компании в вожделенный городок. Завтра он должен сюда подъехать, тогда и пообщаемся. На том и порешили, ну а нам с Лёней заступать на дежурство пора.

 

Ночь. Тишина. Ну, не совсем тишина, рядом шуршит и сопит ирландский доброволец, но это фоновый шум, можно не учитывать. «Дзынь!» — откуда-то со стороны боксов. Ага! Там был один лазов, которые я сегодня утром «заминировал». Осторожно подходим. Никого, но паллета, которой я заставил дыру в стене, сдвинута, бутылка, стоявшая на паллете, разбилась. Это явно был не суслик. И не ёжик… Остаток ночи прошёл спокойно.

 

Утром докладываю командованию о происшествии, получаю в ответ ожидаемое пожатие плечами.

 

— Нужно развернуть фонари, которые светят на нас, чтоб освещали прилегающую территорию. Если не получится — тогда разбить. И посадить двоих на крыше одной из многоэтажек.

 

— Ты чё, совсем того? Как это «разбить»? А что люди скажут? Тут мирная жизнь вокруг! Ты чё сюда, в «зарницу» играть приехал?

 

Молча разворачиваюсь и ухожу. Не, надо отсюда валить, и чем быстрее, тем лучше. С такими командирами мы все практически готовые покойники.

 

После завтрака приехал Василий. Интересный парень. Сам с Луганска, успел поучаствовать в событиях и в Славянске, и в Донецке. К царящему в Луганске благодушному бардаку относился с нескрываемым раздражением.

 

— Не, тут болото. Украину не любят, но реального ничего для отделения не сделают. На референдум они пойдут, а вот чтоб оружие в руки взять — 1 %, может, не больше. Когда укры по городу х. чить начнут — вот тогда до них дойдёт.

 

— Думаешь, здесь тоже начнётся?

 

— Однозначно! Вопрос, только, когда. Тут укропов вокруг раз в десять больше, чем нас, и у них всё — и танки, и артиллерия. Сейчас те, кто сидит в аэропорту, при желании могли бы за день Луганск взять и потом ещё за пару дней зачистить.

 

В общем, взгляды на происходящее у нас с Василием в целом совпадали. Не зря его Борисыч с Васильичем не любили. Однако, кое-что меня настораживало. С чего-то Василий вдруг принялся нас с Димой обхаживать. Меня особенно, прям как восьмиклассник симпатичную соседку по парте. И то вот он во мне видит, и это, и вот такой я весь из себя нужный и необходимый, и «я понимаю, говорить не можешь, но я же вижу, что у тебя опыта реального немеряно», и всё в таком духе. В то время, как в реальности ОБД у меня нулевой, ни в каких зубодробительных войсках не служил, да и вид мой, прямо скажем, совершенно не брутален. Поначалу я, опираясь на опыт посещения различных геопроктологических мест, полагал, что он хочет нас на бабки развести. Ну, дело житейское, пусть попробует. С африканскими продавцами «прекрасной партии алмазов, застрявшей на таможне в соседней стране» ему в этом всё равно не сравниться. Съездили с ним в пару магазинов спецодежды, купили берцы, стрелковые очки, я перчатки с обрезанными пальцами взял. Вроде никаких поползновений насчёт содержимого наших карманов. Хмм… «Ухаживания», тем временем, продолжаются. Может, человек просто искренне болеет за дело, хочет, чтоб побольше добровольцев в Славянск ехало? Так мы и так едем, зачем эти сладкие песни про то, какой я крутой? Я-то знаю, что это не так. Непонятно… Так я смысла его действий и не раскусил.

 

Да, пока не забыл. До попадания на войну я искренне полагал, что «беспалые» перчатки — это всё голливудские понты. Так вот, ЭТО НЕ ТАК. Очень удобная штука, рекомендую обязательно взять, причём хорошие, не поскупиться.

 

С Василием договорились, что завтра подъедет машина, и отвезёт нас туда, где, вроде как, готовят группу к уходу на Славянск. Я сообщил о наших планах Васильичу, тот сперва рассказал пару страшилок о том, как там (в Славянске) плохо, и как мы там нахрен никому не нужны, а будем только мешаться под ногами у настоящих профессионалов, коих там толпы. Но, в итоге, махнул рукой и пожелал удачи. Даже разрешил оставить себе всё намародёренное, как-то каски, броники и наколенники. Хороший, в сущности, мужик, не на своём месте только. Ему бы зампотехом или зампотылом быть, при нормальном боевом командире.

 

Утром за нами приехал тот же самый дядя Саша, что вёз нас от границы. Опять ему на бензин подкинули. Нужное место оказалось давно заброшенной базой отдыха какого-то завода где-то за городом. Там квартировала Группа быстрого реагирования, или просто ГБР. Отличия от бывшего полка ВВ были впечатляющими. Посты по периметру, секреты, нормальная столовая, горячая вода, душевые кабины и даже стиральные машинки. Причём всё это было организовано практически на пустом месте всего за несколько дней. После обязательного пункта программы (кто и откуда) нас отвели на стрельбище (вроде неплохо отстрелялся), затем выделили один из бывших номеров для расположения. Разумеется, опять пришлось начинать вселение с генеральной уборки. Командира (он же Саныч) в тот день на месте не было, так что оружие нам пока не выдали, до беседы с ним и официального зачисления в ряды. Кроме нас ещё несколько новобранцев было, перезнакомились пока, всё равно заняться нечем. Коллектив подбирался интересный, от мелкого предпринимателя из Кировограда до студента из Благовещенска. Дима вообще земляка встретил — уже пару недель состоящий в ГБР доброволец Чингиз приехал из одного с ним города, более того, жил всего в нескольких минутах ходьбы. Даже общие знакомые нашлись.

 

На следующее утро Саныч по-прежнему отсутствовал, ну а нас, чтоб не бездельничали, привлекли к дежурству на наблюдательных постах. Меня, в частности, определили на крышу одного из зданий, наблюдать за воздухом, ну и за окрестностями, раз уж в воздухе ничего особо интересного не происходило. На посту имелись бинокль, рация, а с наступлением темноты обещали ещё и ночник выдать. Некоторым повезло меньше, их на работы отправили. Кого мусор выносить, кого окопы и блиндажи копать, а кого на кухне помогать (Готовила, кстати, жена командира, как мне сказали. Что ж, ещё один плюс ему. Кормили вкусно).

 

Отстояв три часа, сменяюсь как раз к обеду. После обеда объявлена тренировка по рукопашному бою. Я от рукопашного боя очень далёк, да и вообще не спортсмен ни разу, но иду с интересом. Собираемся на заросшем травой футбольном поле. Крепкий, но весьма интеллигентного вида мужчина в очках показывает несколько простых приёмов, применяемых для внезапного нападения. Уверенно так, методично, рассказывая «Хватаем за щеку вот так… и резко дёргаем на себя… не путаемся — не в сторону, а именно на себя… и, если всё сделать правильно, щека лопается от уха и до носа…и ваш противник теряет боеспособность на продолжительное время». Мужик реально силён, думаю, у десяти таких, как я, даже с ножами, против одного его с голыми рукам нет ни малейшего шанса. Затем наш инструктор демонстрирует основы ножевого боя, спокойно поясняя «А вот так, когда нож идёт сюда, он легко прорезает сухожилия, и, как бы силён не был ваш противник, в руках он уже ничего не удержит». Ищем среди деревьев палочки подходящего размера, выстраиваемся в две шеренги и начинаем отрабатывать упражнения. Руки работают автоматически, а в голове тем временем стучит мысль «Ну, вот твоё желание и исполнилось. Теперь ты стал террористом. В хорошем смысле слова».

Категория: Мои статьи | Добавил: alansl76 (09 Декабря 2015)
Просмотров: 412 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar
Категории раздела
Вход на сайт
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 24
онлайн

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
...